Архив

Коммуникационные практики исследователей медиа в контексте постнормальной науки

Наталия Трищенко, Анна Тыбинь, Валерия Михайловская

Ссылка для цитирования: Трищенко Н.Д., Тыбинь А.А, Михайловская В.А. Коммуникационные практики исследователей медиа в контексте постнормальной науки // Меди@льманах. 2023. № 6 (119). С. 34−43. DOI: 10.30547/mediaalmanah.6.2023.3443



УДК 001+303.028:316.3:004.77
DOI: 10.30547/mediaalmanah.6.2023.3443
EDN: OHTLVA

© Трищенко Наталия Дмитриевна
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник кафедры новых медиа и теории коммуникации факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), natahatri@yandex.ru

© Тыбинь Анна Алексеевна
студентка бакалавриата факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), anytybinb@gmail.com

© Михайловская Валерия Андреевна
студентка бакалавриата факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова (г. Москва, Россия), mihailovskaya.lera@yandex.ru

Ключевые слова: научная коммуникация, нормы науки, открытый доступ, постнормальная наука, исследования медиа.

В статье анализируются аспекты коммуникационных практик медиаисследователей, которые можно рассматривать как проявления тенденций постнормальной науки: общение с широкой аудиторией, использование результатов своих научных изысканий для подкрепления политической позиции; обеспечение открытого доступа к результатам работы. Как показал опрос, исследователи медиа в значительной степени ориентированы на коммуникацию с самыми разными аудиториями, однако в большинстве случаев остаются в стороне от общественного активизма.

 

Предпосылки исследования и его актуальность

Переход на новую коммуникационную платформу повлек изменения во всех сферах жизни людей, в том числе в нормативных установках и практиках профессиональных сообществ. В результате развития новых медиа произошла реконфигурация акторов научной коммуникации, а также принятых сообществом норм и практик. Принципы, предложенные в середине прошлого века, уже не могут описать значительной части явлений, затронувших академическое сообщество. Одной из попыток предложить адекватные основы для их анализа стала концепция постнормальной науки (post-normal science, PNS), где «факты неопределенны, ценности спорны, ставки высоки и решения срочны» (Funtowicz, Ravetz, 1993: 744).

Трансформация научных практик и норм развивается в контексте перехода к открытой науке, который способствует открытости научной информации и научного процесса на том уровне, который ранее невозможно было представить. Медиатизация процессов коммуникации, использование социальных сетей и эффекты поляризации, которые они несут, неизбежно способствуют смещению исследовательских практик в русле концепции постнормальной науки. С учетом того, как непросто проходит переход к открытой науке и различаются точки зрения на вопрос о профессиональных нормах и этике в академической среде, важно понимать насколько влияние новых медиа и «постнормальных» ситуаций проявляется в современных практиках научной коммуникации.

В связи с недостатком эмпирических исследований, посвященных этим проблемам, требуют ответов вопросы о том, что такое «нормальное» поведение ученого на современном этапе, насколько новые практики и нормы заменяют или дополняют традиционные, как актуальные тенденции влияют на научный процесс и взаимодействие ученых с обществом.

Настоящая статья посвящена изучению тенденций в практиках научной коммуникации медиаисследователей, при этом понятие научной коммуникации интерпретируется в самом широком смысле – как распространение научной информации внутри научного сообщества и за его пределами.

 

Обзор литературы

Тема трансформации научной коммуникации рассматривается в академической литературе с разных позиций. Современные представления о нормах и этических принципах, на которых базируется научная дея­тельность, во многом опираются на нормативную концепцию этоса науки, разработанную еще в середине прошлого века, – так называемые «мертоновские нормы» (Merton, 1942). Хотя эта концепция не раз подвергалась критике и пересмотру в различных ее аспектах (Macfarlane, Chen, 2008; Ingram, 2009; Weinberger, 2009) и существовали другие классические труды, затрагивающие вопросы нормативных и этических установок научного сообщества (Popper, 1959; Kuhn, 1962; Lakatos, 1980), именно четыре нормы Р.К. Мертона – универсализм, коллективизм, бескорыстие и организованный скептицизм – были определены в качестве формулы «нормальной» науки.

В 1990 гг. была предложена концепция постнормальной науки, учитывающая ситуации, в которых ни наука, ни ученый не могут функционировать в соответствии с традиционными нормативными установками (Funtowicz, Ravetz, 1993). Концепция на протяжении следующих десятилетий дорабатывалась и трансформировалась в русле изменений в медиасреде (Turnpenny, Jones, Lorenzoni, 2011; Brüggemann, Lörcher, Walter, 2020).

Эмпирические исследования, подходы которых основываются на концепции постнормальной науки, в основном посвящены теме климата (Bray, von Storch, 2017; Wilke, Morton, 2015), в том числе на примере коммуникации ученых в социальных сетях (Walter, Lörcher, Brüggemann, 2019). Важная часть трансформации научной коммуникации в русле данной концепции – тесное взаимодействие с обществом и признание вклада «гражданской» науки в решение научных проблем, которые имеют важное значение для социума (Haklay, Konig, Moustard, Aspee-Quiroga, 2023). Переход к открытому доступу в качестве основной модели публикации результатов научных исследований, а затем и к открытой науке, является частью тех изменений, которые зафиксированы в установках постнормальной науки, связанных в первую очередь со все большей открытостью научного сообщества (Velden, 2013).

Российские исследователи обращались к концепции постнормальной науки преимущественно в контексте философии науки (Порус, Бажанов, 2021), хотя некоторые авторы предпринимали попытки приложить концепцию к опыту конкретных научных дисциплин (Воеводина, 2022).

Еще одним фактором, ускоряющим и расширяющим переход к новым практикам и нормам, стала необходимость для ученых осваивать пространство социальных медиа вне зависимости от того, насколько они сами изначально были заинтересованы в репрезентации в этой среде. Многие научные организации рассматривают показатели альтметрик (в частности, цитирования в социальных сетях) в качестве одного из критериев для приема на работу и оценки значимости результатов научных исследований (Slyder, Stein, Sams, Walker et al., 2011; Cyranoski, 2017). Дополнительной мотивацией для включения в среду социальных сетей послужила и потенциальная возможность повышения цитируемости научных статей за счет распространения в Интернете, которая также имеет принципиально важное значение для карьеры современного ученого (Siler, 2012; Hyland, 2015).

 

Методика исследования и характеристики респондентов

Некоторые аспекты, на наш взгляд, можно рассматривать как проявления тенденций постнормальной науки:

– общение с широкой аудиторией;

– использование результатов исследований для подкрепления политической позиции;

– обеспечение открытого доступа к научным достижениям для всех – вне зависимости от принадлежности к научной сфере.

Мы провели опрос исследователей медиа и коммуникации, в рамках которого попробовали выявить, насколько широко распространены практики, связанные с концепцией постнормальной науки. Для опроса мы использовали статьи из категории Communication базы Web of Science за 2019 г.

Опрос проводился в период с июля по сентябрь 2023 г. Рассылка осуществлялась через корпоративную почту факультета журналистики МГУ имени М.В. Ломоносова в случае коммуникации с российскими исследователями и через личную почту на «Яндексе» – с зарубежными учеными. Всего рассылка была сделана на 4644 e-mail, в общей сложности мы получили 321 заполненную анкету. Таким образом, уровень возврата оказался низким, однако нужно учитывать, что довольно значительной час­ти адресатов письма не были доставлены (соответствующее уведомление пришло от почтового сервиса) – вероятно, в связи с наличием в нем внешней ссылки, «Яндекса» в качестве источника письма, некорректных данных в WoS и т.п. Конечно, в данной ситуа­ции о 100-процентной репрезентативности результатов исследования по отношению к сообществу медиаисследователей (или тем более ко всему научному сообществу) говорить не приходится, однако некоторые актуальные тенденции просматриваются достаточно отчетливо.

Прежде чем перейти непосредственно к тем аспектам, которые призваны прояснить поставленные в рамках исследования вопросы, считаем необходимым обозначить, кем являются наши респонденты, чтобы иметь возможность точнее интерпретировать полученные результаты.

Первый параметр – принадлежность респондентов к организациям разного типа (см. табл. 1) Предположительно, аффилиация с исследовательскими институтами может способствовать более традиционным подходам к научной коммуникации, а к медиаорганизациям – практически исключать такой подход. Подавляющее большинство наших респондентов аффилированы с университетами, т.е., с одной стороны, являются частью академической среды, с другой – вероятнее всего, совмещают научную деятельность с преподаванием и могут иметь связи с индустрией, что накладывает отпечаток и на подходы к исследованиям и распространению результатов научных изысканий.

 

Таблица 1. Респонденты по типам аффилиации (N=321)

Источник: составлено авторами.

 

Другой важный параметр – возраст (см. табл. 2). Среди опрошенных меньше всего оказалось представителей старшей возрастной группы, а также респондентов моложе 35 лет – 3 и 14 % соответственно.

 

Таблица 2. Возраст респондентов (N=321)

Источник: составлено авторами.

 

Опираясь на данные об исследователь­ском стаже (см. табл. 3), мы можем с уве­ренностью сказать, что наши респонденты являются опытными специалистами, которые глубоко интегрированы в научное сообщество.

 

Таблица 3. Исследовательский стаж респондентов (N=321)

Источник: составлено авторами.

 

Хотя все респонденты занимаются исследованиями в сфере медиа и коммуникации, мы дополнительно уточнили их интересы в рамках предметной области, т.к. этот параметр может влиять на рассматриваемые нами практики (см. табл. 4).

 

Таблица 4. Сферы интересов респондентов (N=321)

Источник: составлено авторами.

 

Сферы интересов важны в контексте изучаемой проблематики, т.к. мы можем предположить, что внимание непосредственно к журналистике, а не, например, к библиотековедению или истории, свидетельствует о большей близости к индустрии. Конечно, такая взаимосвязь не всегда будет оправдана, но ее важно учесть при интерпретации результатов.

Последний из параметров, характеризующий выборку, – принадлежность респондентов к определенной стране или группе стран¹ (см. табл. 5).

 

Таблица 5. Распределение респондентов по странам (N=321)

Источник: составлено авторами.

 

Меньше всего ответов мы получили от респондентов из стран Запада, хотя именно их в базе рассылки было больше всего. Здесь необходимо сказать о некоторых ограничениях нашего исследования. При проведении опроса мы столкнулись с большим количеством отказов от участия от западных коллег в связи с нашей принадлежностью к российской государственной организации. Можно предположить, что именно эти исследователи отличаются наиболее выраженной социальной позицией, и, возможно, по этой группе стран мы получили гораздо более консервативные результаты. Однако в текущих условиях уточнить это не представляется возможным, поэтому данную особенность выборки остается лишь учитывать при интерпретации данных.

Исследовательские вопросы мы сформулировали для себя следующим образом:

1) Насколько проявлены черты постнормальной науки в коммуникационных практиках исследователей медиа и коммуникации?

2) Какие есть различия в практиках российских и зарубежных исследователей?

 

Результаты исследования

Как отмечают исследователи М. Брюг­геманн, И. Лерх и С. Вальтер (Brüggemann, Lörcher, Walter, 2020), переход к постнормальной науке характеризуется в том числе сменой роли исследователя – от «чистого» ученого, который сам никогда не инициирует общение с массовой аудиторией, к актив­ному коммуникатору. Чтобы понять, насколько такого рода изменения актуальны для исследователей медиа и коммуникации, мы адресовали им вопрос о каналах, которые респонденты используют для распространения информации о своих научных достижениях (см. табл. 6).

 

Таблица 6. Каналы, используемые респондентами для распространения результатов исследований* (N=321, в %)

* За исключением непосредственно научных публикаций; возможно несколько вариантов ответа.
Источник: составлено авторами.

 

Отечественные исследователи значительно меньше обращаются к любым дополнительным каналам коммуникации, чем их зарубежные коллеги, за исключением мессенджеров (вероятно, каналы в Telegram частично выполняют функции социальных сетей), а также взаимодействия со СМИ. Последнее укладывается в рамки традиционного подхода к информированию общественности.

В то же время более трети, а в случае зарубежных респондентов и половины исследователей, распространяют информацию о результатах своей работы в публичном пространстве, хотя коммуникация с колле­гами, очевидно, является приоритетной. Это подтверждают и данные о том, во взаимодействии с какими аудиториями респонденты заинтересованы в первую очередь (см. табл. 7).

 

Таблица 7. Аудитории, в коммуникации с которыми заинтересованы респонденты* (N=321, в %)

* Возможно несколько вариантов ответа.
Источник: составлено авторами.

 

Во всех случаях на первом месте стоит коммуникация именно с коллегами, многие респонденты считают необходимым информировать о результатах своих исследований представителей индустрии. Кроме того, для зарубежных ученых, особенно западноевропейских, значимым является взаи­модействие с широкой аудиторией, что может быть связано с многочисленными программами по развитию гражданской науки, инициированными Евросоюзом.

Респонденты из России наиболее склонны к обсуждению результатов исследований с людьми, не имеющими отношения к научной деятельности (см. табл. 8). Это может объясняться, с одной стороны, представлением результатов исследований студентам и тесным взаимодействием с представителями индустрии, а с другой – тем, что эта коммуникация происходит за пределами медиасреды. В частности, это могут быть публичные лекции, форумы и другие мероприятия, на которые довольно часто приглашают профильных университетских специалистов.

 

Таблица 8. Обсуждаете ли Вы публично исследовательскую работу с людьми, которые не являются исследователями? (N=321,в %)

Источник: составлено авторами.

 

Следующий аспект, связанный с переходом к постнормальной науке, – публичное участие ученых в политических дискуссиях, а также использование результатов научных исследований для подкрепления своей позиции по общественно значимым проблемам (см. табл. 9).

 

Таблица 9. Используете ли Вы результаты собственных исследований для публичного подкрепления своей точки зрения на общественно значимые проблемы? (N=321, в %)

Источник: составлено авторами.

 

Более половины наших респондентов действительно использует результаты своих исследований в качестве аргумента в пуб­личных дискуссиях, причем в категории «Другие страны» их доля заметно выше. Комментарии, которые респонденты оставили в качестве пояснения к своим ответам, позволяют предположить, что причиной тому служит большая склонность исследователей из этих стран к общественному активизму, а в некоторых случаях – тематика исследований, а также их прикладной характер: «Я использую результаты исследований по дискурсивным манипуляциям, чтобы показать, что некоторые заявления по вопросам устойчивого развития не соответствуют действительности»; «Наши исследования, проведенные совместно с Национальной сетью по борьбе с дезинформацией, внесли вклад в дискуссии о регулировании цифровых платформ в Бразилии и направлены на изменение законопроекта, который сейчас обсуждается в Национальном конгрессе».

В случае с респондентами из «Других стран» цели использования результатов исследований обычно более тривиальны, они используются:

– в преподавательских целях;

– в рамках дискуссий в социальных сетях;

– в просветительских целях в рамках публичных лекций;

– в повседневных спорах;

– для общения с журналистами.

Кроме того, данные исследований широко применяются для самой разной работы, с которой респонденты совмещают преподавание в университете: «При организации работы в рекламном агентстве и работе с заказчиками я использовал свои научные исследования»; «Использую в решении проблемных ситуаций в рамках судебной экспертизы текстов СМИ».

Таким образом, хотя многие респонденты утверждают, что используют результаты исследований для подкрепления той или иной политической позиции, говорить о глубоком вовлечении значительной части ученых в общественный активизм сложно.

Следующий аспект связан с обеспечением открытого доступа к результатам научных изысканий. Хотя движение за открытый доступ и концепция постнормальной науки напрямую обычно не связываются, стремление к обеспечению общества возможностью беспрепятственно обращаться к результатам научных исследований можно воспринимать как шаг к новым нормам научной коммуникации.

Как мы выяснили, открытый доступ является предпочтительной формой публикации для большинства наших респондентов (см. табл. 10).

 

Таблица 10. Предпочтения респондентов по размещению научных публикаций (N=321, в %)

Источник: составлено авторами.

 

Тем не менее респонденты рассматривают обеспечение открытого доступа к результатам исследований не как обязанность, а скорее, как предпочтительную опцию, которую они готовы учесть при выборе журнала для публикации (см. табл. 11).

 

Таблица 11. Является ли открытый доступ к статьям значимой характеристикой при выборе журнала для публикации статьи? (N=321, в %)

Источник: составлено авторами.

 

Полученные результаты свидетельствуют о том, что на данный момент открытый доступ не является первым приоритетом при выборе журнала для публикации, хотя почти две трети респондентов признают его значимым критерием. Что особенно удивительно, открытый доступ оказался не столь важным и для респондентов из стран Запада, где движение за открытую науку активно развивается уже более 20 лет.

Для уточнения вопросов, поставленных в нашем исследовании, необходимо проведение серии глубинных интервью, которые позволят прояснить взаимосвязи между практиками, рабочим контекстом, особенностями того или иного сообщества, бэкграундом ученого, его этическими и профессиональными ценностями. Кроме того, интервью позволили бы выявить, как практики, связанные с новыми тенденциями в медиатизированной коммуникации, а также непосредственно в научной коммуникации, повлияли на ценности и профессиональные установки исследователей.

 

Выводы

Практики медиаисследователей очень разнообразны, и на данном этапе сложно рассуждать о каких-либо общепринятых стандартах научной коммуникации в сообществе. Хотя медиаисследователи однозначно не придерживаются подходов, присущих классическому «чистому ученому», от принципов постнормальной науки они также довольно далеки.

Исследователи медиа заинтересованы в коммуникации с самыми разными аудиториями и готовы обсуждать результаты своих исследований в самых разных контекстах – от публичных до бытовых. В то же время концепция постнормальной науки предполагает вовлечение ученых в дискуссию по социально значимым темам, но это происходит достаточно редко. О том же свидетельствует и выбор наиболее важных для респондентов аудиторий: коммуникация с коллегами, представителями индустрии важны для обсуждения результатов исследований и, возможно, их практической реализации, однако вряд ли способна оказать влияние на политические процессы.

Сдержанное отношение к вопросу о публикации результатов исследований в открытом доступе может говорить и о том, что респонденты не считают его критически важным, ведь представители научного сообщества с высокой степенью вероятности получат доступ к статьям, даже если они опубликованы в подписном журнале. Это также является косвенным признаком неготовности исследователей общаться с обществом на равных: по результатам опроса, мы видим, что ученые чаще всего занимают позицию просветителя, а не партнера в решении социальных проблем – и тем более не гражданского активиста.

Учитывая, что наши респонденты – это в основном зрелые люди со значительным научным опытом, следовательно, их коммуникационные привычки были во многих случаях сформированы еще до активного роста социальных сетей и институциализации открытого доступа, нам удалось зафиксировать проявление изучаемых тенденций в практиках медиаисследователей условно. «Индустриальные стандарты» работы определяют именно эти ученые, хотя, возможно, практики следующего поколения ученых будут в большей степени отвечать «постнормальным» тенденциям.

Разница в подходах связана скорее с социальным и административным контекстом, в котором работают ученые, с особенностями финансирования, ориентацией организации на решение государственных задач или реализацию политики конкретных институтов, отношением с местными сообществами, загруженностью преподавательскими и иными задачами, не относящимися к научной деятельности.

 

Примечания

¹ В категорию «Страны Запада» вошли: Австралия, Австрия, Бельгия, Великобритания, Германия, Дания, Израиль, Испания, Италия, Канада, Монако, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Португалия, Румыния, Сербия, Сингапур, Словакия, США, Франция, Чехия, Швейцария, Швеция; в категорию «Другие страны» – Аргентина, Армения, Беларусь, Бразилия, Венесуэла, Гонконг, Индия, Индонезия, Иордания, Казахстан, Китай, Колумбия, Коста-Рика, Куба, Малайзия, Мексика, Нигерия, Пакистан, Перу, Турция, Филиппины, Чили, Шри-Ланка, Эквадор, Эфиопия (некоторые респонденты указали не конкретную страну, а регион – Северная и Южная Африка, что не повлияло на интерпретацию результатов исследования).

 

Библиография

Воеводина Л.Н. Российская культурология как постнормальная наука // Россия в контексте межкультурных коммуникаций. XX–XXI век: моногр. / под ред. Е.В. Манеевой, Н.В. Синявиной. М.: Моск. гос. ин-т культуры, 2022. С. 25–34.

Порус В.Н., Бажанов В.А. Постнормальная наука: между Сциллой неопределенности и Харибдой политизации знания // Философия. Журнал высшей школы экономики. 2021. № 4. С. 15–33.

 

Bray D., von Storch H. (2017) The Normative Orientations of Climate Scientists. Sci Eng Ethics 23: 1351–1367. DOI: 10.1007/s11948-014-9605-1

Brüggemann M., Lörcher I., Walter S. (2020) Post-Normal Science Communication: Exploring the Blurring Boundaries of Science and Journalism. Journal of Science Communication 19 (03): 01–22. DOI: 10.22323/2.19030202

Cyranoski D. (2017) Top Chinese University to Consider Social-Media Posts in Researcher Evaluations. Режим доступа: https://www.nature.com/news/top-chinese- university-to-consider-social-media-posts-in-researcher-evaluations-1.22822 (дата обращения: 07.10.2023). DOI: 10.1038/nature.2017.22822

Funtowicz S.O., Ravetz J.R. (1993) Science for the Post-Normal Age. Futures 25 (7): 739–755. DOI: 10.1016/0016-3287(93)90022-L

Haklay M., Konig A., Moustard F., Aspee-Quiroga N. (2023) Citizen Science and Post-Normal Science’s Extended Peer-Communities: Identifying Synergies by Mapping Typologies. Futures 150 (11): 103–178. DOI: 10.1016/j.futures.2023.103178

Hyland K. (2015) Academic Publishing: Issues and Challenges in the Construction of Knowledge. Oxford: OUP.

Ingram M. (2009) Is Tansparency the New Objectivity? 2 Visions of Journos on Social Media. Режим доступа: https://www.niemanlab.org/2009/09/is-transparency-the-new- objectivity-2-visions-of-journos-on-social-media/ (дата обращения: 07.10.2023).

Kuhn T.S. (1962) The Structure of Scientific Revolutions. Chicago: University of Chicago Press.

Lakatos I. (1980) The Methodology of Scientific Research Programmes: Philosophical Papers. Vol. 1. Cambridge: Cambridge University Press.

Macfarlane B., Chen M. (2008) Communism, Universalism and Disinterestedness: Re-Examining Contemporary Support Among Academics for Merton’s Scientific Norms. Journal of Academic Ethics 6: 67–78.

Merton R.K. (1942) The Normative Structure of Science in the Sociology of Science: Theoretical and Empirical Investigations. Chicago: University of Chicago Press.

Popper K. (1959) The Logic of Scientific Discovery. London: Hutchinson.

Siler K. (2012) Citation Choice and Innovation in Science Studies. Scientometrics 95 (1): 385–415.

Slyder J.B., Stein B.R., Sams B.S., Walker D.M. et al. (2011) Citation Pattern and Lifespan: A Comparison of Discipline, Institution, and Individual. Scientometrics 89 (3): 955–966.

Turnpenny J., Jones M., Lorenzoni I. (2011) Where Now for Post-Normal Science? A Critical Review of its Development, Definitions, and Uses. Science, Technology, & Human Values 36 (3): 287–306. DOI: 10.1177/0162243910385789

Velden T. (2013) Explaining Field Differences in Openness and Sharing in Scientific Communities. In: Proceedings of the 2013 Conference on Computer Supported Cooperative Work (CSCW ‘13). New York: Association for Computing Machinery, pp. 445–458. DOI: 10.1145/2441776.2441827

Walter S., Lörcher I., Brüggemann M. (2019) Scientific Networks on Twitter: Analyzing Scientists’ Interactions in the Climate Change Debate. Public Understanding of Science 28 (6): 696–712. DOI: 10.1177/0963662519844131

Weinberger D. (2009) Transparency is the New Objectivity. Режим доступа: http://www.hyperorg.com/blogger/2009/07/19/transparency-is-the-new-objectivity/ (дата обращения: 07.10.2023).

Wilke A.K., Morton L.W. (2015) Climatologists’ Patterns of Conveying Climate Science to the Agricultural Community. Agric Hum Values 32: 99–110. DOI: 10.1007/s10460-014-9531-5

Дата поступления статьи в редакцию:14.11.2023
Дата публикации: 20.12.2023